Жанна Вячеславовна ЛАТЫШЕВА

Кандидат философских наук, доцент

кафедры философии и религиоведения ВлГУ

Известно, что индийская и буддийская философия оказали довольно сильное воздействие на становление и развитие европейских неклассических онтологических построений ХIХ-ХХ вв.  Влияние такого рафинированного и виртуозного религиозно-философского мышления как буддизм, с особой яркостью прослеживается в творчестве А. Шопенгауэра. Ф. Ницше, К. Ясперса, М. Хайдеггера, У. Джеймса и др.

Для исследователей с особой актуальностью встают, в этой связи, следующие проблемы: проблема степени аутентичности и целостности понимания европейскими философами буддизма (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, К. Ясперс), проблема внутренней взаимосвязи авторского философского поиска и мировоззрения буддизма (М. Хайдеггер), проблема осмысления бытия человека и истории и роли в этом буддийской картины мира (М. Хайдеггер, К. Ясперс и др.)

Обозначив данные темы как перспективные направления для дальнейшего углубленного изучения, в данной статье осуществим краткий обзор некоторых идей и концепций буддизма, так или иначе заинтересовавших вышеперечисленных мыслителей и получивших свое преломление в их творчестве.

У А. Шопенгауэра, родоначальника европейского пессимизма, картина бытия, описанная в его знаменитой работе «Мир как воля и представление» согласуется с учением Будды о «Четырех Благородных Истинах» (catur arya satyani). Обычно эти Истины передаются так: есть страдание (duhkha), существует причина страданий (samudaya), возможно прекращение страданий (nirodha), есть путь прекращения страданий (marga). Несмотря на всю близость рассуждений Шопенгауэра логике Четырех Благородных Истин, аскетизм, посредством которого можно достичь возвышения над волей, её отрицания, трактуется мыслителем не в буддийском ключе. Аскетизм в учении Будды  предстает не как преднамеренный и преувеличенно строгий, а как умеренный, естественный, проистекающий из следования моральным нормам и принципу любви к человеку и всему живому. Вариант аскетизма, предлагаемый Шопенгауэром, начинается с этапа полного самоотречения во имя любви к ближним и завершается абсолютным  умерщвлением плоти и добровольной смертью. Такое понимание близко этике индуизма (джайнизм).

Для Ф. Ницше буддизм является более правдивой и объективной религией, нежели христианство, и даже лучшей из всех существующих религий. Такое отношение к нему связано с нетеистической направленностью буддизма, идеей срединного пути (умеренного аскетизма), а также с тезисом о страдательном, а не греховном статусе человека.

В философии М. Хайдеггера прослеживается не только внимание к восточной философии (особенно к дзен-буддизму), но и внутренняя близость к такому типу мышления. Хайдеггеровское понятие «Ничто», осмысливаемое им как онтологическая доминанта сущего, сопоставимо с понятием пустоты (sunyata), с концепцией пустотности Абсолюта, развиваемой в школе северного буддизма мадъхьямике (шуньяваде). И у Хайдеггера, и у мадъхьямиков реальность невыразима, невербализуема. Истинно-сущее – безатрибутно, т.е. пусто. Также как представители мадъхьямики и виджнянавады (йогачары), Хайдеггер стремится освободиться от оков логико-дискурсивного мышления и прийти к некоему интуитивно-поэтическому постижению бытия, к говорению через молчание.

К. Ясперсу, представителю религиозного экзистенциализма, в связи с обосновываемой им концепцией осевого времени, интересен, прежде всего, не буддизм в целом, а сам Будда. Он для Ясперса  –   философ,  учивший о пути к освобождению, понимавший иллюзорность личности, проповедывавший отказ от индивидуального «Я». Именно Будда, наряду с Сократом, Иисусом и Конфуцием предопределили, по Ясперсу, дальнейшее развитие истории и культуры человечества.

Таким образом, мы видим, что восприятие и интерпретация учения Будды и философии буддизма в европейской неклассической философии многовариантна,  многоракурсна.  Но более всего, на наш взгляд, привлекают философов в буддизме те идеи,  которые позволяют развенчать каноны европейской классической рациональности, сформировать иной образ мира и человека, основанный на понимании трансцендирующей сущности буддийского пути к нирване, на осознании условности и мнимой ценности некоторых повседневных, социальных и  научных  явлений, на стремлении открыть для себя подлинное бытие.